Еще немного, и заработают факсы. Копии статьи лягут на столыв каждой крупной фирме, и юридическое сообщество содрогнется от смеха.

У Гэнтри на снимке была столь угрожающая физиономия, что мнестало худо: с кем мы связались!

Имелась и моя фотография, та самая, из субботнего выпуска.Меня публике преподнесли как связующее звено между “Дрейк энд Суини” и ЛонтиБертон, хотя репортер не знал, что Лонти я видел живой.

Бойкая, полная подробностей статья производила сильное впечатление.Начиналась она с описания выселения, автор приводил имена участников события, втом числе и Харди, который неделю спустя был убит при самых странных, на взглядавтора, обстоятельствах. Далее сообщалось о Деятельности Мордехая и смертисемейства Бертон. Упоминался и мой арест. Причина его не раскрывалась. В беседес Журналистом я благоразумно умолчал о досье.

Слово Клаузен сдержал – никаких ссылок на нас с Мордехаемкак на источники информации.

Комментарии противной стороны отсутствовали.

В пять утра меня разбудил телефонный звонок.

– Спишь? – осведомился Уорнер.

Брат звонил из гостиницы. Он прочитал статью и обрушился наменя с градом вопросов и советов.

В судебных тяжбах Уорнер был специалистом, причем одним излучших. Он сразу заявил, что требуемая нами компенсация – десять миллионовдолларов – смехотворна. Ванных обстоятельствах, когда жюри присяжных будет,безусловно, целиком на нашей стороне, можно смело увеличить сумму иска покрайней мере вдвое. Уорнер с огромным удовольствием сам взялся бы вести дело. Акак там Мордехай – у него есть опыт работы с судом? Что насчет гонорара? Мыдолжны исходить из сорока процентов, не менее. Не даром же, в конце концов, язаварил эту кашу.

– Десять, – признался я, утаив про другие десять, чтоотходили фонду.

– Что?! Десять процентов? Да вы рехнулись!

– Наша контора не ставит целью извлечение выгоды, –заикнулся я, но Уорнер перебил:

– Как можно быть такими наивными?!

Самую сложную проблему, по мнению брата, представляло досье.

– У вас есть возможность доказать правоту без выкраденныхдокументов?

– Да.

Снимок старины Джейкобса в обрамлении арестантов привелУорнера в восторг. Самолет в Атланту вылетает через два часа, значит, в девятьбрат будет в офисе. Ему не терпелось пустить газету по рукам коллег.

– Я разошлю статью факсом по всему западному побережью!

Он положил трубку.

Проспав от силы три часа, я некоторое время поворочался ивылез из спального мешка. Какой уж тут отдых! События назревали слишком быстро.

Я принял душ и вышел на улицу. В кофейне у пакистанцев выпилчашку кофе и купил овсяного печенья для Руби.

На углу Четырнадцатой улицы, за два дома до нашей конторы,увидел два автомобиля. В половине восьмого утра?

Заподозрив неладное, я проехал мимо конторы. Руби на крыльцене оказалось.

Если Тилман Гэнтри решит, что насилие поможет его защите всуде, он пойдет на преступление не колеблясь. Об этом напомнил мне Мордехай,хотя особой необходимости в таком предупреждении не было. Я позвонил ему домойпрямо из машины и рассказал про подозрительные автомобили. Мы договорилисьвстретиться в половине девятого, а пока он свяжется с Софией и попросит ее бытьначеку. Абрахам на время уехал из города.

Мысли мои были заняты предстоящим процессом. Конечно,приходилось и отвлекаться: проблема с Клер, поиск квартиры, новая работа.Однако на первом месте оставалась подготовка к схватке в суде с “Ривер оукс” иродной фирмой. Нервное возбуждение сменилось спокойной уверенностью: бомбавзорвана, пыль оседает, картина проясняется.

Гэнтри, похоже, не решился переубивать нас на следующийпосле подачи иска день; контора функционировала без перебоев, даже телефонызвонили не чаще, чем обычно.

Зато я представлял, какая паника царила в чертогах “Дрейкэнд Суини”, отделанных мрамором! Постные лица никакого обмена сплетнями зачашкой кофе, никаких анекдотов или разговоров о спорте в коридорах. Похороннаяатмосфера. В самом подавленном состоянии находятся сотрудники антитрестовскогоотдела – те, кто знает меня лучше других. Тверже всех, наверное, держитсяподчеркнуто деловитая Полли. Рудольф заперся в кабинете и выходит лишь для свиданийс высшим руководством.

Одно вызывало у меня грусть. Подавляющее большинствосотрудников были не только невиновны в злоупотреблениях законом, но даже и неподозревали о них. Отдел недвижимости никого не интересовал. Я встретился сЧенсом впервые, проработав в фирме семь лет, – и то по собственной инициативе.Мне было жаль тех, на чьем труде и преданности держался авторитет “Дрейк эндСуини”: стариков, так хорошо учивших нас, молодежь, старательно впитывавшуюблагородные традиции. Они не заслуживали позора.

Но к Брэйдену Ченсу, Артуру Джейкобсу и Дональду Рафтеру яне испытывал никакого сочувствия. Это они вздумали перегрызть мне горло. Ну чтоже, пусть попотеют.

Я предложил Меган проехаться по северо-западным кварталамВашингтона: вдруг найдем Руби? Всерьез мы не уповали на успех. Просто поездкапозволяла побыть вместе.

Меган согласилась.

– Ничего странного в побеге Руби нет, – сказала она вмашине. – Бездомные, тем более наркоманы, сами не знают, где окажутся черезчас.

– Тебе приходилось с этим сталкиваться?

– Мне со многим приходилось сталкиваться. Постепенноустанавливаешь дистанцию. Если твоя подопечная остепеняется, устраивается наработу, начинает жить как человек – поблагодаришь в душе Бога за помощь, и все.Но не стоит убиваться, если усилия помочь очередной Руби оказываютсязатраченными впустую. Кроме нее, есть десятки и сотни несчастных.

– Как ты избегаешь депрессии?

– Служба помогает. Обитательницы Наоми – удивительные люди.Большинство появилось на свет без благословения, ни разу в жизни не слышаломолитвы, и тем не менее, спотыкаясь и падая, они бредут по жизни, находямужество подниматься вновь и вновь.

Кварталах в трех от нашей конторы, около авторемонтноймастерской, со двора, уставленного десятком исковерканных машин, выбежала иувязалась за нами брехливая собачонка.